Настал мой час – открылось небо,
И я шагнул в него, как в дверь.
Простыл мой след – что был, что не был!
Моя заоблачность теперь.

В лазурной сини поднимаясь,
Плыву к небесному царю.
И всё ж немного удивляюсь,
Что я лечу, а не горю.

При жизни был я не безгрешен.
Грешил, чего греха таить!
Но ворох дел моих был взвешен,
В раю мне разрешили быть.

Уже ворота, Бог на троне
Меня встречает детским сном.
В сиянье и в небесном звоне
Прозрачным шёлковым сукном

Меня-младенца одевает
И провожает в дивный сад,
Где птицы райские летают
И звери дивные сидят.

Здесь всё из рога изобилья!
Здесь солнце светит, льёт тепло.
Но я один, мне дали крылья,
Лишь синиватое стекло

Меня от мира отделяет.
Я, вроде есть, а вроде – нет.
Пусть хаос миром заправляет,
Но я спасён от этих бед.

Идёт война на Украине…
Убийства, смерти и резня.
Но я лечу в небесной сини,
Всё происходит без меня.

Проходит час – мне одиноко!
Проходит два – опять тоска!
Зачем мне здесь парить высоко
И строить замки из песка?

Зачем мне здесь топтать ногами
Поля бескрайней красоты,
Когда крошатся под руками
Невоплощенные мечты?

Покой и рай мне не награда!
Зачем сады, раз скучно жить?
Мне словом рассыпаться надо!
Мне надо чувствами кружить!

Прости, господь, но эти кущи…
Прости, господь, не для меня!
Мне было бы намного лучше
Светиться лентою огня!

И вот открылись двери ада,
И стая огненных гиен
Меня сожрать была бы рада,
Но плоти нет, один лишь тлен

Во мне, как пепел накопился.
Я сделал шаг, но только дым
Волною сизой покатился,
Лишь одинокий херувим

Ко мне приблизился вплотную:
“Зачем идёшь сюда, поэт?”
Жар растворился в поцелуе
Хвостами огненных комет.

Пожал плечами я: “Однако
Мои друзья горят в аду.
Я – беспризорная собака,
Один в божественном саду.

Без дружбы, знаешь, одиноко.
Без дружбы неприятен рай.
Поэтому я шёл далёко.
Давай, ворота открывай!”

Дымящий ангел удивился
И разомкнул свои крыла.
Гиеной хищной обратился,
И когтем острым, как игла,

Пронзил меня и вынул душу.
“Ну что ж! Гори, поэт, в аду!”
И камни черные обрушил
На путеводную звезду.

В себя пришёл я постепенно.
Быть может это снится мне?
В дымящей сере по колено
Фигуры тянутся ко мне.

Угрюмо тянутся рядами,
Но стонов нет, лишь тишина
Стеною высится меж нами,
Как серебристая волна.

Пустыми пялятся очами
Остовы грешников в аду.
Кошмары видел я ночами,
Не верил, что сюда приду.

И вот стою я перед мглою
Из сажи почерневших тел.
Вы издевались надо мною,
Вы мрамор превращали в мел!

Вы в ржавчину мечи стирали,
Рубили мёртвых и живых.
Что бог творил – вы разрушали,
Не проникал сквозь панцирь стих.

Что стих? Когда ни плачь, ни слово
Не пронимали чёрствость душ!
В бараний рог, скрутись подкова!
Убитый брат, убитый муж.

Экстаз – наркотик мракобесья,
Коварный дьявольский контракт.
В слезах из сини поднебесья
На вас убитые глядят.

И машут белыми крылами,
Меня сослав покорно в ад.
Поэты грустными глазами
На вас задумчиво глядят.

Но вспомнил я, что добровольно
Мытарствовать во тьме хотел,
Мне стало горестно и больно
Среди пустых скафандров тел.

Мне снова стало одиноко!
Глотает муть мои слова…
Мне в душу смотрит божье око,
И рыбой бьётся голова.

Опять просить? Вернуться в небо?
Покоя нет, как нет надежд.
При жизни ангелом я не был,
Лишь тосковал среди невежд.