“Не хочу”, – сказала Ева,
Томно яблоко вкусив.
“Не хочу”, – сказала Ева,
“Ты, Адаму, некрасив”.

Убирайся прочь, убогий
И накрой себя листвой.
У тебя кривые ноги
И неважно с головой.

Ходишь голый, будто в воске,
Полтора десятка лет,
А ни дома, ни повозки,
Ни дубины даже нет.

Убирайся прочь, Адаму,
Не пойду я за тебя.
Принца я себе достану –
Меньшего не стою я!

И Адаму удалился,
Грустно ноги волоча,
Видно, бес в неё вселился.
Может всыпать ей леща?

Одного не знала Ева,
Что в Эдемовом саду
Одинока будет дева,
Как лягушка во пруду.

Был один в саду мужчина,
Был единственный жених.
Но прошла девица мимо,
И об этом был мой стих.

Так и умерла девицей
В одиночестве своём.
Ей бы петь да веселиться,
Всё же лучше быть вдвоём.

Только хрен! Её каприза
Оборвала этот путь,
И от этого сюрприза
Богу приоткрылась суть

Своенравного творенья
Под названьем “ЧЕЛОВЕК”,
Где любое побужденье
Тает, как июньский снег.

Бог вздохнул, сравнял могилы
Неповенчанных людей.
Сотворил по новой мило
Для искусницы своей –

Заползла на пальму вяло
Разноцветная змея.
Одного творенья мало,
Воля здесь нужна моя.

И теперь сказала Ева,
Жадно яблоко вкусив, –
“Я согласна. Хату сделай?
Ничего, что некрасив.”